Рейстлин пришел в библиотеку к Астинусу много раньше, чем полагалось, однако самого летописца на месте так и не обнаружил. Это несколько подпортило настроение темного мага, поскольку он надеялся изучить пару тяжелых и древних фолиантов перед приходом Крисании Таринской - Дочери Паладайна, как о ней с теплотой отзывался Элистан.
И вот теперь маг сидел в полумраке кабинета, собственноручно запахнув тяжелые портьеры на высоких окнах. Один из монахов, служащих в библиотеке, хотел было что-то возразить на такое самоуправство, но одного немигающего долгого взгляда золотых глаз хватило, чтобы враз побледневший монах испарился прочь. Маджере уже знал, что скажет Крисании, но раз за разом крутил в голове предстоящий разговор. Он обязан поколебать веру светлой жрицы, он обязан сделать так, чтобы она хотя бы на секунду поверила ему - и этого хватит сполна.
Темный маг только встал, чтобы дойти до окна и взглянуть на темнеющий остов теперь уже своей палантасской башни, когда дверь в комнату отворилась, и еще один юркий монах провел в комнату Дочь Паладайна, учтиво ей поклонившись и тут же исчезнув прочь.
Полыхнуло, озаряя комнату, пламя свечи, которую жрица со словами молитвы взяла в руки, и Рейстлин усмехнулся, склоняя голову наподобие приветствия:
- Посвященная... Я ждал.

Маг подождал, пока девушка соберется с мыслями - у него не было желания сбивать жрицу с толку с самого начала разговора. Не было и желания прятаться, даже наоборот, сейчас нужно было показаться Посвященной - и Рейстлин сам вышел в круг ровного теплого света вокруг жрицы. Отсветы от плящущего огонька свечи прежде будто обволакивающие фигуру в черном бархатном плаще, словно бросились врассыпную, когда темный маг осторожно снял с головы капюшон, поднимая взор своих необычных глаз на Посвященную:
- Прошу прощения, если напугал тебя своим неожиданным появлением.
Маджере, наконец и сам смог нормально разглядеть Крисанию: глаза её были полны веры и решимости, а на бледном, подобном мрамору лице можно было заметить только вящую учтивость. Магу вдруг подумалось, что он ожидал именно такую светлую жрицу, а значит всё получится. Получится.
Рейстлин всё-таки прошел к окну и распахнул тяжелые шторы, пропуская в комнату ослепительный солнечный свет, мгновенной обливший своей белизной весь кабинет. Взгляд сам по себе упал на палантасскую башню Высшего Волшебства, и Повелитель Прошлого и Грядущего снова обернулся к Посвященной, которая уже наверняка могла по десять раз собраться с мыслями.
- Позволь мне узнать, праведная дочь, что могло посужить причной того, что ты - светлая жрица - ищешь встречи с темным магом?

Отредактировано Рейстлин Маджере (2011-12-13 20:54:05)

Рейстлин, словно раздумывая над словами жрицы, прошелся по комнате, оказавшись в другом её конце, будто прячась от солнечного света, и удосужился с тенью почтения кивнуть на кресло у стола Астинуса:
- Присядь, Посвященная, присядь и послушай меня, - темный маг говорил спокойным шепотом, который было ясно слышно в комнате летописца Палантасской библиотеки. И не смотря на этот умиротворяющий шепот, взгляд необычных глаз оставалась холодным и цепким - таким впрору смотреть в души, если бы, конечно, Маджере так мог.
- Я много чего задумал, - шелестел из тени маг, и взор его вновь на миг устремился к башне, портящей Палантас словно грубый шрам. - И планы эти не всем понятны. Но никакой из моих замыслов не обернется этому миру гибелью. Мне совсем не нужен такой исход.
На короткое мгновение сухие губы Рейстлина скривила презрительная усмешка и тут же пропала, а темный маг внезапно дошел до двери, и что-то сказал боязливо проходящему мимо эстетику, закрыв затем дверь и снова обращаясь к светлой жрице:
- То, что я принадлежеу к Ложе Черных Одежд и что меня боятся мои же темные собратья, - Маджере отстраненно усмехнулся. - Еще не значит, что я способен и желаю погубить этот мир, Посвященная.

Маджере прищурил золотистые глаза, смотря на светлую жрицу с непотухающим любопытством, которое сполна скрывалось жесткостью этого взора. Огоньки до сих пор горящих свеч неожиданно затрепетали, когда маг снова заговорил - и слова его были отчетливыми и тысячу раз продуманными:
- Сам Паладайн сказал тебе, что замыслы мои темны? Или это лишь ты сама решила так, потому что темны мои одежды? - Рейстлин с вопросом на мгновение воззрился на Посвященную и продолжил. - Нет у меня замыслов, способных погубить этот мир, и способов этих я не ищу.
Темный маг повел плечами, как если бы его обдало ледянящей стужей, а потом тяжело оперся на свой посох, не сводя при этом взгляда со столь решительно смотревшей в ответ девушки. Однако мысли Маджере в этот миг были явно где-то далеко, потому что он безразлично обронил короткую фразу:
- Знаешь ли ты о проклятии Врат Бездны?
Именно в этот момент дверь отворилась, пропуская эстетика, который принес дымящуюся кружку. Но стоило Рейстлину, приставив посох к стене, взять её в руки, как маг тяжело, надсадно закашлялся, буквально сгибаясь попалам и уронив кружку с кипятком на дощатый пол.

В ответ на беспокойство жрицы Рейстлин только едва покачал головой, заходясь очередным приступом кашля и судорожно прижимая к губам платок, который мгновенно испачкался кровью, выступившей а губах мага.
Наконец, силой кое-как уняв кашель, Маджере с усталой злостью посмотрел на разлитую воду - наверняка Астинус еще долго будет ворчать из-за этого происшествия, но как бы то ни было... Повелитель Прошлого и Грядущего смог снова вернуться к прерванному разговору, хоть и голос его звучало вдвое тише, чем раньше:
- Праведная дочь, не зря я слышал от Элистана, что вера твоя крепка, - Рейстлин сел в ближайшее от него кресло и вновь посмотрел на светлую жрицу. - Однако, уверена ли ты, что правильно истолковала свой сон? Уверена ли, что я способен погубить этот мир?
Помолчав и продолжая глядеть на Крисанию золотистыми глазами, маг добавил:
- Подумай еще раз, Посвященная, зачем мне нужно, чтобы этот мир - мой мир - погиб?

Рейстлин продолжал пристально смотреть на Посвященную, внимательно слушая её - на лице мага не выражалось ничего, кроме безразличного спокойствия вкупе с тенью уважения к жрице, и только в глубине странных зрачков можно было, пожалуй, заметить искру нетерпения.
- Если бы я сомневался в мудрости богов, то и не встретился бы с их возлюбленной дочерью, но я пришел сегодня, - Маджере окинул беглым взглядом кабинет Астинуса.
Маг, после приступа кашля, начал чувствовать себя много хуже, чем в от момент, когда возник сегодня на пороге Палантасской библиотеки, перепугав эстетиков. Поэтому Рейстлин встал, крепко сжимая в руке свой посох и почти улыбнулся - лишь взор остался всё тем же - светлой жрице:
- Мне нужно вернуться в башню, Посвященная. Но, думаю, мы не закончили еще наш разговор, - Маджере вложил в руку праведной дочери Паладайна серый тусклый кристалл, сжав на мгновение её руку, чтобы она вдруг не выронила камень. - С эти кристаллом ты сможешь пройти через рощу мертвых и никто тебе не помешает.
У двери, маг обернулся:
- Раз деяния мои могут разрушить этот мир, узнай сама, что я задумал, и ты поймешь, что Кринн вне опасности, - с этими словами Рейстлин вышел, оставляя девушку в одиночестве.

- Приветствую и тебя, Крисания, - искренне обрадовался хозяин Палантасской библиотеки. - Прошу меня простить за то, что оставил вас одних. Меня навестил гость и нам было, о чем поговорить. Это Эрмундграад.
Астинус не стал уточнять, о чем они говорили с драконом, да это было и ни к чему. После он повернулся к гостю и представил гостью:
- А это Крисания - Посвященная, жрица Паладайна.
Хозяин библиотеки улыбнулся.
- Ты получила, что хотела?

- Ей, - поправил Астинус. - Ложу возглавляет женщина и ее зовут Ладонна. Думаю, она не откажется от разговора с тобой. Но Ладонну не так просто найти: Конклав магов собирается в Вайретской башне. Это не простая башня. Когда-то черный маг, пытаясь спасти своих собратьев, создал вокруг нее зачарованный лес. С тех пор найти ее практически невозможно. Не ты находишь башню - башня находит тебя. Лишь тот, кто знает путь к ней, сможет войти в ее врата. Тебе нужен спутник, Крисания. Кто-то из магов, что могут найти дорогу к Вайретской башне.